Неандертальский томагавк в астроархеологии - Страница 103

К оглавлению

103

— Босс! — Рами похлопала его по плечу, — это другой автор. Того звали Иван Ефремов.

— Да? Я перепутал. Не важно. Акула! Вспомни экологический кампус школы полевой подготовки, что в северном Папуа. Помнишь, как там был организован быт?

— Ха… — произнесла бортинженер, — это идея. Не зря я вспомнила про троглодитов.

— Мы опять не понимаем, — сообщил Беар.

— Это просто диалектика, — пояснила Рами, — был период, когда люди жили без домов.

— Первобытный период, — уточнила Вале.

— Да. Первобытный период. И, согласно закону развития по спирали, о котором Иван Ефремов отзывался позитивно, такое положение дел повторится на следующем витке спирали, на качественно новом уровне. Вот этим и предложил заняться шкип Хольм.

— Значит, наш скетч принят? — обрадовался Нил.

— Да, — сказал шкипер, — только уберите все эти дома-коробки, они лишние.

— А стадион? — осторожно спросила Тахэ.

— Стадион оставим. А сейчас я докладываю вам дальнейший порядок работ…

…

31
Через две декады
Система Тау Кита
Космос в окрестностях Гесионы. Неарх

Неарх, единственный крупный естественный спутник Гесионы, был похож на мяч для регби, со средним диаметром около тысячи километров, вращался по круговой орбите радиусом всего 60 тысяч километров от планеты (в 7 раз меньше, чем радиус орбиты земной Луны). Он совершал полтора оборота за гесионские сутки, и вызывал приливы в океанах планеты кажущиеся нерегулярными. За счет высокой плотности Неарха (как у металлических астероидов) ускорение свободного падения на нем составляло целых 5 процентов «G» — серьезное достижение для небесного тела с его разменами.

Лэндинг (или точнее «неархинг») маленького шаттла «альбатрос» в исполнении Акулы Рами на круглую площадку в центре одного из старых ударных кратеров, мог бы легко войти в сборник медиа-файлов для обучения локальных пилотов (в раздел «работа на прецессирующих астероидах со значительной гравитацией»).

— Ха! — объявила Рами, когда «альбатрос» встал на грунт, — трижды респект мне, самому аккуратному летающему существу в нашем рукаве Галактики!

— Это было очень сложно? — спросила Тахэ.

— Как тебе сказать?… — бортинженер на секунду задумалась, — Это сложно, но этому без проблем можно научиться. По уровню, это не сложнее, чем жрать ложкой. Ты только представь систему уравнений в частных производных, которую требуется решать для корректного зачерпывания супа ложкой и доставки зачерпнутого супа в рот целевого субъекта без потери упомянутого супа! Представила? По глазам вижу, что да. Теперь ощути огромную гордость за интеллектуальную мощь нашего мозга. Учение Ивана Ефремова не осуждает это маленькое удовольствие… И проверь индикаторы на своем скафандре. Это кажется перестраховкой, но это надо делать. Я тебе объясняла… Есть? Порядок? Тогда внимание: я открываю кабину, и мы выходим на грунт. Помни, что на астероиде нельзя резко шагать, а то прыгнешь, как кенгуру, а потом грохнешься, как мешок с картошкой. А на легком астероиде вообще рискуешь улететь на орбиту и там болтаться, как ромашка в проруби, пока товарищи тебя не стащат… Короче, пошли.

…

Это же время.

Форт-58, блуми Евклид.

Хольм окинул придирчивым взглядом стажера Мвена и поинтересовался:

— Нервничаешь?

— Немного, — ответил условный афроамериканец, — но, я думаю, это нормально.

— Если немного, то да, — проворчал шкипер, и переместил взгляд на поле деятельности, каковым являлась пустота в четверти километра от них, в центре сферы блуми.

Сейчас Мвен и Хольм стояли на технологической выпуклости «Южного Полюса». Или точнее, не стояли, а висели, держась за ограждение площадки на вершине выпуклости. Ротационной гравитации здесь, на нулевом радиусе, естественно не было.

— …Еще раз напоминаю, — строго сказал шкипер, — воздушный пистолет на твоей левой перчатке следует использовать предельно осторожно, только для корректировки своего положения в пространстве. Для управления вращением следует использовать гиростат, который у тебя на поясе. Никаких полетов без моего приказа. Ясно?

— Ясно, — подтвердил Мвен.

— …И, — добавил шкипер, — повторяю правило безопасности. Если тебя почему-то унесет дальше, чем на полста метров от оси, то не делай вообще ничего. Спасательная система откроет парашют автоматически, и ты без проблем окажешься на поверхности. Ясно?

— Ясно.

— Ну, если ясно, то держись за мой пояс и ничего не делай, пока я не скажу… Старт.

Слабый выхлоп воздушного пистолета легко отбросил двух людей от площадки, и они начали медленный свободный полет в сторону лампочки-солнца на противоположном, Северном Полюсе. Через пять минут Хольм снова включил воздушный пистолет, уже в обратном направлении, и движение прекратилось. Двое зависли практически в центре сферы, в 250 метрах от любой точки на поверхности. Отсюда можно рассмотреть все изменения за две декады. Некоторые из групп гигантских «одуванчиков», росших на «кочках», достигали теперь высоты многоэтажного дома, а другие остались на уровне человеческого роста. Толстые ворсинки «цветков» соединялись, образовывая над всей первичной поверхностью сетчатый призрак будущего ландшафта, как бы сотканный из серебристой паутины. На самой первичной поверхности виднелись маленькие фигурки человеческого персонала и роботов-синсектов. Первые управляли, а вторые тянули по маркированным линиям разноцветные ниточки трубопроводов монтируемой системы внутренних коммуникаций. В некоторых областях паутинный каркас уже был накрыт полупрозрачными панелями — «листьями одуванчиков». Только в двух больших зонах, расположенных на экваторе друг напротив друга, отсутствовал даже каркас. Как будто, существовали две почти круглые дырки в общей паутинной конструкции.

103