Неандертальский томагавк в астроархеологии - Страница 115

115

— Извините, магистр Чикити, но я опять не поняла.

— Просто «Чики», — с улыбкой, напомнила магистр, — а, если объяснять эту ситуацию на бытовом уровне, то субъект в сером бросил все свои вещи, после чего умер и сгорел.

— Сгорел до состояния пепла? — недоверчиво уточнил Флют.

— Да, — лаконично ответила его троюродная прабабушка.

— Гм… А вещи, которые он, как ты говоришь, бросил?

— Вещи, — ответила она, — в мешке. Мешок вон в том углу. Ты можешь это посмотреть. Кроме того, я записала на видео-диктофон нашу с ним познавательную беседу.

— Эх… — произнес «лучший пилот», — лучше бы ты сдала этого субъекта полиции…

— Если бы, — спокойно произнесла, магистр Чикити, — у меня не было подозрений, что некоторая часть полиции работает не на тех, на кого надо, то я бы поступила, как ты говоришь. Но, с учетом известных тебе событий, подозрения у меня есть. Поэтому, представляется интересным, кто и что предпримет в ситуации, когда субъект в сером испарился бесследно. Я думаю, есть смысл понаблюдать за этим.

Флют покачал головой и снова вздохнул.

— Тетя Чики, противник слишком серьезен. Это не шайка гопников, с которой может справиться один хороший джедай из вестерна.

— В вестернах, малыш, — поправила она, — были не джедаи, а ковбои.

— Да? Ты уверена? Вообще-то я лучший знаток древнего кинематографа, и вряд ли я ошибаюсь. Возможно, говоря «ковбои» ты имеешь в виду выдающихся джедаев…

— Нет, малыш, — она покачала головой, — ковбои были гораздо раньше.

— Хорошо, — Флют поднял ладони, — я соглашусь, что в вестернах были не джедаи, а их исторические предшественники: ковбои. Мне, как самому лучшему знатоку всеобщей истории кинематографа, свойственно проводить оригинальные линии происхождения культовых сюжетных героев. Не спорь, тетя Чики, ведь это очевидно. Так вот, в нашей ситуации мало одного хорошего джедая. Даже трех джедаев мало. Нам нужна помощь регулярных полицейских структур, иначе мы рискуем не оправдать надежд, которые возлагает на нас благодарное нам человечество.

— Если… — задумчиво предположила магистр Чикити, — мы обратимся к кому-нибудь из твоих надежных коллег, малыш… К кому-то из тех, кого ты называешь «правильными копами», то этот коп, в силу своей правильности, во-первых, упечет меня под арест до решения компетентного жюри. Я все-таки шлепнула гомосапиенса, хотя резервата, а не гражданина Ассоциации, но все-таки, на несколько лет клетчатого неба этого хватит…

— Что ты! — возразил Флют, — мы докажем жюри, что ты поступила, как ответственный гражданин, и пресекла деятельность опасного инфильтрата…

— Вероятно, мы докажем, — перебила она, — однако до этого момента я буду отдыхать в каталажке, и ждать, пока полиция оформит картину событий, а жюри ознакомиться и назначит слушание. А параллельно, info о событиях станет общедоступной, и скунсы попрячутся по норам. Ты уверен, малыш, что нас это устраивает?

«Лучший пилот, астронавт и поэт» вцепился обеими пятернями в свою шевелюру и погрузился в глубокие размышления.

— Слушайте, — вмешалась Сигни, — что за фигня происходит?

— Термин «фигня», — спокойно ответила Чикити, — не отражает полностью и всесторонне политический смысл интриги. Если мне не изменяет мое профессиональное понимание мотивов людей и сообществ, то мы наблюдаем попытку какой-то группы, засевшей в резерватах… Возможно — в резервате Швейцария, хотя это не факт… Получить некое влияние в делах сверхдальнего космоса, что автоматически будет означать также и их влияние на дела обычного космоса. Но, для этого им надо дискредитировать Патруль, который исторически был создан, чтобы охранять интересы свободных сообществ от притязаний вождей индиков. Если ты, детка, в ладах историей, то ты помнишь, что в прошлом веке сообщества индиков существовали в виде государств. После «чумного кризиса» они постепенно трансформировались в резерваты, а затем, после раскрытия «полувекового заговора», резерватам, опять-таки с помощью Патруля, перекрыли все выходы в космос. «Придавили пиявку к земле», как иногда выражаются патрульные. Некоторые, и я в частности, считают, что следовало довести дело до завершения…

Магистр Чикити выразительно провела ладонью поперек горла.

— Слушайте! — возмутилась Сигни, — Это ерунда какая-то! Резерваты с индиками просто такой Диснейленд, вроде фольклорной деревни австралопитеков в Кении.

— В резерватах, — спокойно ответила ей Чикити, — сейчас более полмиллиарда жителей. Каждый двадцатый гомосапиенс на планете. Сумма территория резерватов — несколько миллионов квадратных километров. Многовато для Диснейленда. Многие современные молодые люди наивно думают, что на этих выделенных территориях просто доживают остатки индустриальной эпохи, на которые можно посмотреть, как в музее…

— В зоопарке, — предложил свою версию Флют.

— Так вот, — не реагируя на эту реплику, продолжила Чикити, — Ничего подобно! Вожди индиков, за исключением, разве что, тех, которые понарошку правят в игрушечных резерватах вроде Джорджии или Мальты, никогда не переставали мечтать о реванше. Иначе и быть не может, таковы закономерности социальной психологии. И, кстати, «Полувековой заговор» — отличное тому подтверждение.

— Черт, — буркнула Сигни, — я даже не задумывалась, сколько жителей в резерватах.

— Многие не задумываются, — чуть насмешливо сказала магистр, — потому что все знают: суммарная экономика резерватов дает лишь две сотых процента от экономики планеты, население резерватов падает на 10 процентов каждые 10 лет, и территория сокращается примерно в той же пропорции. Где-то через двести лет резерваты тихо исчезнут, если ничего принципиально не измениться — и вожди индиков жизненно заинтересованы в изменении ситуации. Они готовы идти даже на крайний риск, как в нашем случае.

115