Неандертальский томагавк в астроархеологии - Страница 105

105

Тахэ искренне удивилась.

— TV-канал «Неарх Глобал»?

— Название, конечно, условное, — уточнила Рами, — Я имела в виду, что тут будет стоять антенна радара, и через нее можно транслировать какую-нибудь программу. Так часто делается на спутниках… Ага! Начинается восход! Придумывай позицию! И побольше экспрессии. Я понимаю, в скафандре экспрессия не так просто получается, но… Вот! Замечательно! Заставка готова. Кстати, повернись и посмотри. Восход прекрасный!

— О, да! — через минуту подтвердила Тахэ, глядя на огромный лазурный с белым диск Гесионы, поднимающийся над фантастическими зубцами скал, — Это… Это надо было увидеть… И знаешь, Рами… Можно задать тебе вопрос?… Очень важный…

— Конечно, можно!

— Вопрос получится длинный… — Тахэ задумалась, и продолжила, — Я, наверное не все понимаю, но… Вы, соляриане, пришли сюда надолго, так?

— По всему выходит, что так, — согласилась Рами.

— Вы пришли надолго и вы… Трудно подобрать правильное слово. В общем, вы здесь оказываетесь главными. Потому что вы знаете и умеете больше нас, вы имеете такую технику, о которой мы даже не мечтали, и у вас за спиной больше десяти миллиардов соляриан, и ваш Патруль со звездолетами и десятками космических фортов…

Бортинженер развела руками (этот жест был выразительным даже в скафандре).

— Извини, Тахэ, но слово «главные» тут явно не в тему. Мы пришли, как друзья, и мы абсолютно не намерены устанавливать тут какую-то иерархию.

— Мне кажется, — ответила Тахэ, — вы стараетесь не обижать нас демонстрацией своего превосходства. Но оно слишком велико, его невозможно скрыть. И каждому понятно: главными оказываетесь вы. И еще: вы — другие. А отсюда многое следует.

— Я могла бы сразу возразить, — сказала Рами, — но лучше я дослушаю про следствия.

— Следствия понятны, — Тахэ вздохнула, — хорошо это, или нет, но старшие теперь не те известные люди Афин, которые избраны в группу Советов, а вы. А значит, вы начнете изменять основы нашей жизни, и я не понимаю: что тогда будет с Афинами, с нами?

— Праматерь Розовых Единорогов… — протянула бортинженер, — Ну, ты вообще… Ты подумай: какие мы, на фиг, старшие? Нет, если брать конкретно ту ситуацию, которая сейчас здесь, то я действительно старше, и я, как бы, инструктор. Но старшие в вашем традиционном понимании, это ведь другое… Короче: в эти игры Патруль не играет.

— Я подумала прежде, чем спросить, — ответила Тахэ, — я не понимаю, что ты сказала об играх, но сейчас мы работаем под вашим руководством.

— Под нашим организационно-техническим руководством, — поправила Рами, — но у вас «старшими» называются не менеджеры, а, извини за выражение, институциональные моральные авторитеты. Ты права, говоря, что мы другие. Но мы никогда не будем вам диктовать мораль, как делают ваши старшие. Это против наших правил, и это против наших убеждений. Это тот редкий случай, когда я могу уверенно говорить за всех.

— Извини, Рами, — гесионка снова вздохнула, — но вы уже диктуете свою мораль. Ты не обижайся, но это действительно так. Просто, ты не замечаешь.

Акула Рами задумалась не меньше, чем на полминуты, переваривая смысл заявления стажерки, а потом, аккуратно подбирая слова, ответила:

— Есть проблема, Тахэ. Вы здесь привыкли к безальтернативной этике, к моральному диктату. А у нас этики разнообразны, они считаются личным делом каждого. Можно сравнивать и менять этики, обращаться с ними, как со стилем одежды. Мы критикуем этику ваших авторитетов и вам, по привычке, кажется, что мы диктуем свою мораль, которую считаем единственно верной. Но у нас этого нет. Нечего диктовать.

— А какая этика лично у тебя? — спросила Тахэ.

— Это долгий разговор, — мягко сказала Рами, — а мы, все-таки, на полевом рейде.

— Да, конечно, ты права… Но, мы сможем поговорить об этом, когда вернемся?

…

Это же время.

Форт-58, блуми Евклид.

Точка контроля монтажа в центре сферы.

Бригада (или стая) монтажных роботов-синсектов — мобильных тежеров, освоилась на тонком 500-метровым воздушном мостике-нитке соединившем западное и восточное полушарие через центр сферы. Синсекты сновали вокруг этой нити, быстро оплетая ее ажурным каркасом из толстой паутины. Вмешательства людей не требовалось, и этим воспользовался шкипер Хольм, чтобы довести до стажера некоторые соображения…

— Видишь ли, Мвен, у любого наземного гоминида существует инстинктивный страх оказаться на опасной высоте без опоры. Поэтому, при работе со стажером в условиях, наподобие наших, инструктор должен не просто сообщить, что опасности нет, а четко объяснить, почему в данном случае ее нет. Обычно, только после этого стажер готов отпустить страховочную опору и выполнить одиночное зависание.

— Но, — заметил Мвен, — ты просто сказал «отпусти мой пояс и дай авто-катушку».

— Да, — подтвердил шкипер, — я извиняюсь, это был эксперимент по психологии. Я бы совершенно нормально воспринял, если бы ты отреагировал так «Блин, что-то мне не верится, что это так уж безопасно». Я бы спокойно, не торопясь, объяснил.

— Но, я тебе верю, — возразил стажер.

— Ты СЛИШКОМ мне веришь, и это проблема.

— Но, почему это проблема? Разве ученик не должен верить учителю?

— Ученик, — ответил Хольм, — может верить учителю в разумных пределах, если это не противоречит инстинктивным реакциям, или здравому смыслу, или информации из альтернативных источников, которые ученику кажутся компетентными. За пределом разумного доверия, ученику свойственно задавать вопросы, и соглашаться с учителем, только если объяснения будут понятными и адекватными.

105